17 июля 1941 года я сдала последний предмет и поехала к тете на Фили, где хотела провести последние свои дни отпуска. 22 июня выступает по радио т. Молотов с речью о вероломном нападении германии на Советский Союз. В эти минуты, когда т. Молотов говорил, я была поражена и ничего не могла сказать. Потом что-то во мне зарядилась, что я не ясно себе тогда представляла. Через несколько дней я со своей подругой Шурой Клементьевой подаю заявление в Дзержинский РВК с просьбой послать нас на фронт для оказания помощи нашим доблестным красным воинам. Но перед этим, как подать заявление, мы продумали все, что нас могло ждать впереди, все лишения и невзгоды и неожиданности, которые мы могли иметь. Мы ясно себе представляли ту арену, на которой мы могли очутиться. Но ничто ни устрашало нас, у нас было только одно желание: помогать и уносить с поля раненых. Чтобы мы через определенный промежуток времени снова обрушивались на врага и о себе мы даже не думали. Вот приняли у нас заявление и сказали ждать ответ, мы с ней с замиранием сердца ждали поездку, какими глазами мы смотрели на почтальона, когда он приходил к нам. Через порядочный промежуток времени мне принесли повестку явиться по адресу Рождественский бульвар, 18, РОКК. Директор РОКК т. Харрединов нам сказал, для того чтобы быть полезной на фронте и помогать бойцам нужны медицинские знания. Если желаете пойти на фронт, то учиться 3 месяца. Эти три месяца нам показались вечностью. Но мы взялись энергично за учебу и сократили три месяца на два. И моя желанная мечта сбылась. 15.10.41 г. меня вызвали с работы в РОКК. И зав. учебной частью т. Лейкина сказала: «Мара, завтра в 10 часов утра ты должна явится с вещами в 606 школу. Я приехала домой в 8 часов вечера и стала собирать вещи с тем, чтобы на завтра успеть заехать на работу и к 10 часам в школу. Утром, когда я приехала к метро Сокольники, то меня поразило, что метро не работает. На троллейбусе толкучка, все нервничают, спешат на работу, и я стою, нервничаю. Вообще с горем пополам села на троллейбус, приехала на работу и вижу: все сотрудники, рассеянные ходят из угла в угол, не знают за что браться, лихорадочно уничтожают бумаги, накопленные годами, сходятся в кучки и о чем то шепчутся. Потом расходятся, и так без конца. Некоторые мне говорят: «Мара, не ходи, а будешь партизанить с нами в Московских лесах. Я должна была получить деньги, но не дождавшись кассира, уехала в школу. В этот день я снова пошла на работу и была еще раз поражена тем, что председатель союза т. Аракчеев, член партии с 18 года, который призывал защищать Родину, в такой момент взял деньги, которые были в кассе, оставил союз на произвол и, как трус, выехал в неизвестном направлении. Когда я пришла в 606 школу, то сразу почувствовала, что я считаюсь уже военной. Без спросу нельзя никуда выйти. Это особенно чувствуется после той вольности, как дома, нас одели в военную форму и сколько было радости и гордости в том, что мы военные люди и идем на защиту своего отечества. В Москве мы пробыли всего несколько дней. Числа 21 или 22 мы выступили из Москвы. Шли, уже вечерело, шёл снежок и дома постепенно укутывались ночной тьмой. Мы шли по Московским улицам и пели песни, было какое-то чувство, которое трудно описать, а смысл его таков: а может быть, из нас кто-нибудь идет в последний раз по этим улицам, но никто не говорил об этих чувствах. И только песни становились громче и громче, где-то затихали вдалеке. За окраиной города мы догнали свою часть. Немного отдохнув, мы пошли дальше в конце колонны и опять пели песни. Шли бодро, ни на шаг не отставая от мужчин. А снег все шел и шел. Мы поздно вечером пришли в Покровское-Стрешнево, где остановились в доме отдыха летчиков. Здесь, мы как только вставали, завтракали и шли в сад, где проводились политбеседы. Занимались ползаньем, выноской «раненых», часть дежурила в санпункте и дневали. Отсюда нас перевели д. Иванково, где нас соединили с девушками Молотовского района. Мы в Иванково маршировали, ползали, выносили «раненых», делали всевозможные повязки, изучали матчасть. Ходили копать окопы и пулеметные ячейки. Я была прикреплена к взводу третьей роты и в конце октября мы ходили в Нахабино, где пробыли несколько дней. В Нахабино я стреляла из ручного и станкового пулемета. Утром ходила к бойцам, где проводила беседы, как оказать первую помощь себе и товарищу. Помогала на кухне. Враг был не очень далеко от нашего рубежа, я интересовалась всем, ходила изучать свой рубеж днем и ночью, я просила командира взвода, чтобы он мне объяснил цель, задачу, как будет вести бой наше подразделение. В Нахабино проводили боевые учебные занятия, я выполняла роль санитарки, но и наблюдала за действиями бойцов и, замечая те или иные ошибки на мой взгляд, я записывала в книжечку, а после занятий говорила своему командиру, который, если видел, что мои замечания правильные старался исправить. Нас (т. е. девушек) отзывают обратно в Иванково, на следующий день я уже работала машинисткой в штабе батальона. Из Иванково мы переехали в Спас. Я здесь работаю уже так же машинисткой.
13.01.42 г. Село Спас. Шеболдова М.