Война началась, когда я работал главным бухгалтером Наркомата Угольной промышленности СССР. Хотелось помимо своей основной работы еще что-то сделать на помощь фронту, и я с особой энергией работал последовательно сначала в Наркоматовской комиссии по эвакуации, а потом в штабе по обучению военному делу работников Наркомата. Оголтелые гитлеровские головорезы лезли на нашу Родину, наша прекрасная Красная столица подвергалась налетам фашистских стервятников и казалось, что все еще мало, очень мало сделал для помощи фронту.
В начале Октября немецкие полчища стали угрожать нашей всесоюзной кочегарке Донбассу. С чувством глубокой ненависти к врагу, с болью в сердце давали мы указания об эвакуации Донбасса, настаивая на том, чтобы обязательно были сохранены материалы (документы) необходимые для возобновления работы на угольных шахтах.
Спокойная уверенность подкреплялась полной верой и прочным убеждением в том, что когда бы и куда бы не влезла гитлеровская грабьармия – все равно она найдет погибель на полях и равнинах нашей родины, все равно армия мародеров, грабителей и насильников захлебнется в свой черной крови.
13 октября 1941 года я получил приказание эвакуироваться вместе с оставшимися работниками Центральной бухгалтерии в гор. Молотов. 14 октября 1941 года, утром зашел ко мне тов. Дехтярев Сергей Николаевич (Он работал секретарем коллегии Наркомнефти СССР). Поговорив с ним о том, что наша родина переживает тяжелые испытания, мы считали, что от членов партии требуется участие в непосредственной борьбе против фашистских захватчиков.
Днём 14 октября 1941 года в Партийном Комитете Наркомата меня известили о том, что для защиты Москвы организуются Коммунистические батальоны, и я заявил, что согласен встать в ряды бойцов этих батальонов.
Когда думаешь о том, насколько мужественно и твёрдо шли коммунисты Наркомата в батальоны, вспоминается следующий случай. Когда члену парткома Наркоматов Степанову А. П. заявили, что наряду с другими добровольцами ему до формирования следует пойти на комиссию, он стал категорически возражать и доказывал, что ему не нужно никакой комиссии, он хочет пойти на фронт и только и пошёл на комиссию лишь потому, что эта была партийная комиссия.
В ночь на 15 октября я подготовил к эвакуации дела и аппарат Центральной бухгалтерии Наркомата, отправил своих работников с грузом на железнодорожную станцию, а сам, собрав необходимое в вещевой мешок, явился на сборный пункт.
После того как нас распределили по подразделениям нам представили отпуск для сдачи дел по работе и устройству личных дел.
В Наркомате нас очень внимательно и участливо встретил член коллегии Наркомугля СССР тов. Киселев Н. А., при помощи которого мы быстро оформили необходимые документы и по его распоряжению аппаратом Наркомата были приняты наши денежные документы для направления их нашим семьям.
Такое участливое отношение к нам члена коллегии Наркомата нам очень помогло, так как у всех нас было только одно основное личное дело – это забота о семьях, большинство которых было вне Москвы
Шестнадцатого октября 1941 года мы были обмундированы, начались строевые занятия. Ночью на 17 октября мы изучали польскую винтовку, вооружившись которой были готовы к походу.
Характерны и незабываемы переживания при выступлении в поход на рубежи. Мы выступали для непосредственных действий с винтовками в руках против зарвавшихся захватчиков, готовые грудью защищать подступы к Красной столице, готовые своими костями загородить фашистским мерзавцам дорогу к Москве. Хотелось дороже отдать свою жизнь за наше правое дело, а поэтому был упрек к самому себе: зачем вовремя не овладел, как следует, военным делом. Передовые части нашей доблестной Красной Армии приостановили наступление гитлеровцев и мы, воспользовавшись предоставленной возможностью, стали укреплять наши рубежи, попутно обучаясь военному делу. Это были дни напряженной работы, но нам в то время казалось, что мы еще мало готовимся к достойной бойцов Коммунистического батальона встрече армии вшивых негодяев.
Из службы в рядах Коммунистического батальона (я был бойцом 3-го взвода 1-й роты) хочется отметить два момента – это поход в с. Нахабино и охрану минных полей.
Поход в Нахабино для нас был неожиданным т. к. мы занимали рубежи около канала Москва-Волга и полагали, что на этих рубежах придется встретить гитлеровских молодчиков.
Мне лично казалось, что пришло время (это было 21 октября 1941 года) пустить нас в бой на более отдаленных подступах к Москве.
Крепче сжималась в руках винтовка, особая прилежность появилась при чистке её, бережно хранили полученные гранаты.
После 26-километрового марша, выступили копать окопы (каждый для себя). Любовью исполнялась эта работа, тщательно присматривались к сектору обстрела, внимательно устраивали бойницы. Боевая тревога ночью, ожидание противника в окопах — это моменты напряжения, но в то же время моменты большого подъема, когда каждый из нас был готов к выполнению любого приказа командира, когда чувства исполняемого великого долга перед Родиной поднимает бойца и наполняет его какой-то особенной силой.
После похода наше подразделение было направлено на охрану минированных участков, для чего подбирались лучшие бойцы.
Насколько бдительно проводилась эта охрана видно из того, что с первых же дней охраны нашей частью минированных участков не было допущено ни одного случая происшествий. Но тогда, когда приводилось проходить мимо часового, охраняющего минированный участок около того или иного сооружения, не хотелось видеть, что на ближних подступах к Москве придется взрывать сооружения красавцы.
Наши доблестные передовые части повернули фашистских мерзавцев и теперь канал Москва-Волга может спокойно готовится к навигации, чтобы эта важная водная артерия в 1942 году была обращена на службу для полного разгрома гитлеризма.
3 ноября 1941 года, после того как я пришел из наряда, мне объявили, что меня вызывают в штаб дивизии. Сдаю оружие. Мой начищенный штык понравился старшине роты и он решил оставить его для себя.
Из штаба дивизии меня направляют в формирующийся артиллерийский полк и 5 ноября 1941 года я стал начфином Артполка.
Метлин В.А. начальник финансовой части Артполка
Январь 13 дня 1942 г.