вариант 2
Год 1941-й был суровым, испытательным для нашего советского народа, годом, когда гитлеровцы рвались к Москве, к сердцу пролетарских завоеваний. Вопрос стоял — фашизм или коммунизм?
Наш 3-й батальон 2-го полка 3-й коммунистической дивизии из московских рабочих занимал оборону за Москвой-рекой в районе: село Мякинино, окрестные высоты. Кроме того, несколько групп совместно с приданным мне противотанковым истребительным батальоном, состоящий из истребителей, дрессированных собак, охраняли поля и мосты в районе Нахабино и шоссе Волоколамского направления. В ноябре мне стало известно, что в районе Дедовск — Нахабино концентрируется большое количество танковых соединений противника. Разведка как полковая, так и батальонная соприкасаются на переднем крае с противником, но точных данных, где находятся танки и их количество, я не имел. В армии принято не ждать сверху данных, а пытать ими верха, т.е. высшее командование. Я, посоветовавшись со своим командованием, комиссаром Улановским, начальником штаба Вороновичем, с командирами и политруками рот, решил послать разведку в этот район и дал задание подобрать лучших бойцов со знанием немецкого языка. По рекомендации командира 9-й роты старшего лейтенанта П.С. Иванова и политрука роты Субботина, остановились на кандидатурах тт. Жукова Бориса — бывшего педагога, Шувалова — педагога, Шорина — слесаря завода «Ильича» и Майлова А.Ф.
Правда, Жукова пришлось оставить из-за возраста и зрения, но последних троих решено было послать. Я особенно обратил внимание на молодого бойца Майлова, который мне уже был знаком в дни формирования батальона в октябре в школе № 558 Москворецкого района. Это был молодой доброволец нашего батальона.
Батальон формировался в исключительно быстрых условиях времени, когда был выброшен десант немцев на Каширском направлении. В день подавления десанта боец Майлов А.Ф. отличился смелостью и находчивостью, поэтому у меня было основание и надежда поручить разведку именно этим людям. От командования полка мне пришлось скрыть засылку в немецкий тыл своих разведчиков. С моей стороны, это был риск, но риск продуманный. Я твердо знал, что командование полка не даст разрешения на разведку, и я рисковал, взвесив все.
В ночь на 21-е ноября 1941 года тройка бойцов, Майлов, Шувалов и Шорин, были снабжены соответствующей одеждой, вооружением и документами и отправлены в тыл противника. После отправки разведчиков я сообщил командиру полка т. Довнару, комиссару С.С. Качанову и начальнику штаба Павленко. Меня поругали за самоуправство, но в дивизию все же сообщили, где мой замысел был одобрен. Дни шли, а известий от разведки не было. Несомненно, в моем положении каждый бы переживал. Ведь люди-то были добровольцы, коммунисты и стояли мы под Москвой с уверенностью, что враг не пройдет в Москву. Зима в этот год была на редкость ранняя и суровая.
Утром 24 ноября, примерно в 5 часов утра, а зимой это еще ночь, позвонили с охраны минных полей. Командир отделения сержант Серошат докладывал, что задержал трех граждан, которые не имеют документов, а требуют срочно их доставить лично к вам. У меня даже мысли не возникло, что это мои разведчики. Я считал, что это гражданские перебежчики желают сообщить важные сведения о противнике. Кроме того, они немного обморозились. Я срочно послал сани, запряженные парой лошадей и через часа два ко мне в землянку штаба под конвоем ввели троих людей в крестьянской одежде.
Какая же моя была радость, что передо мною стояли тт. Майлов Андрюша, Шувалов и Шорин. Я счастливо рассмеялся, что люди живы и возвратились. Давайте рассказывайте и кушайте на ходу. Из трех вышел Андрюша и, показывая на ноги свои, сказал, что они лучше расскажут. Я только тогда обратил внимание, что Шувалов и Шорин были в старых валенках, а Майлов в лаптях, да, в обыкновенных неуклюжих лаптях, подшитых и подвязанных веревкой. Через несколько минут лапти были заменены на валенки, а их подшивки осторожно вспарывались и доставались карты набросков местности и группировки танковых соединений. О полученных результатах я сообщил в полк. Мне приказали срочно доставить разведчиков в штаб. Не мешкая, я вместе с разведчиками выехал в штаб.
Оказалось, что товарищ Майлов исключительно наблюдательный боец, ставший в недалеком будущем хорошим штабным офицером. Доставленные данные о противнике сыграли большую роль при разгроме немцев на Волоколамском шоссе. Все три разведчика были представлены к боевым орденам Красного Знамени. Но, как и где застряло награждение, мне неизвестно, только никто из них награжден не был.
В боях на Северо-Западном фронте я встречался с Андрюшей, то есть с Майловым Андреем Филипповичем, офицером-штабником батальонного масштаба.
В один из дней немцы, обнаглев, что не могут достать «языка» с нашей стороны, предприняли разведку боем тремя танками, но наши артиллеристы и бойцы, вооруженные ружьями ПТР, так встретили их, что два танка сразу были подбиты и загорелись. А одному посчастливилось приблизиться ближе к нашим окопам, и тут-то он был продырявлен насквозь и замер на месте на расстоянии 70 метров от наших окопов. Из башни выскочил гитлеровский танкист и настолько очумел, что потеряв ориентировку, пополз к нам. Разведчик Салманов заметил его, и, одев фрицевскую шинель, пополз ему навстречу. Ободренный этим, танкист побежал сам к нам в руки. Тут-то его Салманов и оглушил. Когда танкист пришел в себя и сообщил, что «рус ведет войну неправильно, переодевшись в немецкую форму». Мы рассмеялись, однако сведения он дал ценные.
Подбитый танк стоял дня 3-4 и не давал мне покоя, хотелось проникнуть в него, но немцы круглосуточно держали его под обстрелом. Рыть к нему траншею — большая работа в каменистом грунте, да, вероятно, может быть сопряжена с жертвами. На четвертый день с утра выдался туман. Я взял Салманова и Демкина и мы пробрались к танку, убедились, что в нем можно кое-что снять из вооружения, но мешали убитые немцы, которые разлагались. Оставив Салманова и Демкина снять пушку и пулеметы, я пополз обратно, но в этот момент подул ветер и туман начал подниматься. Я быстро добежал до окопа, а товарищи остались в танке. Вечером я выяснил, что они разыскали в танке противогазы, и, соединив несколько трубок, их концы выбросили наружу, продолжали работать без воды и пищи, а вечером притащили пушку, боеприпасы и документы убитых танкистов. На следующий день наши танкисты решили взять вражеский танк на буксир и это им удалось. Наши разведчики подготовили трос, а артиллерия пошумела, и таким путем танк был доставлен в наше расположение
Бурым Д. Ф., гвардии подполковник в запасе, бывший командир 3-го батальона 2 полка 3 Коммунистической дивизии московских рабочих