Был жаркий день середины июня. Мы строили землянки. Работали все командиры и бойцы. Радисты торопились закончить к закату солнца. Ротную землянку не ранее следующего дня. Курили редко, по очереди, так как было мало лопат. Мы вышли на работу, еще чуть-чуть светало. По заре были слышны автоматные очереди и ружейно-пулеметная перестрелка. Был большой туман. Соловьиные трели все заглушали. Так было приятно.
К 12-ти дня уже изрядно устали. Я редкий некурящий человек, курю редко и мало. Подсел ко мне Миша, мой тезка и говорит: давай закурим и потолкуем о житейских делах. Как всегда разговор начался о боевых задачах связистов, о хозяйстве и постепенно перевел на житейские темы, о жизни в прошлом, о его работе в Наркомате лесной промышленности. Когда над Москвой нависла угроза в октябре 1941 года, собрались работники Наркомата. 5 человек-коммунистов. Только одному можно было пойти на защиту Москвы, чтобы не было ущерба для работы Наркомата. Желающих было 5. Спорили до 12 часов ночи. Это было 9-10 октября. Доказывали свое положение, где семья, сколько детей и т.д., и всем хотелось помочь в рядах москвичей завещать родную Москву. Счастье выпало на долю Разумова. Все пожелали ему доброго здоровья, успеха и он стал готовиться.
15 октября, когда тысячи москвичей-добровольцев пришли заявить о своем желании итти добровольно защищать Москву, Михаил Разумов вместе со всеми влился в рабочий батальон. Он как старый связист, работая в Наркомате по спецсвязи, имея в своем ведении около 1000 радиостанций всех типов, был и здесь назначен ком. взвода связи. Сколачивали, обучали подразделения, оснащали техникой. Все это сделать легко ему, т.к. Наркомат и другие организации шли ему навстречу. В его взводе была патриотическая семья Болдано, профессора, доценты, подростки — все шли с любовью отдать свой долг на защиту столицы.
В 20 числах февраля полк начал свои боевые операции против немцев на Северо-Западном фронте. На д. Павлово и Сидорово наступали наши 1 и 3 батальоны. Ком. взвода связи 2 батальона был Разумов. Он вместе с ротами продвигался вперед. Заняв Павлово, 2-й батальон на плечах врага ворвался в Сидорово и его окраины. Среди первых был Разумов и его взвод. Он поднял свой взвод в атаку, за ним поднялись и другие роты и с криками «Ура» заняли дер. Сидорово. Он принял на себя командование, расставил круговую оборону и наводил порядок. Когда явился ком. полка Пшеничный он ему доложил о создании обороны и занятии населенного пункта. Командир поблагодарил его. Состав взвода на 70% уменьшился, часть ранило, часть погибло. С оставшимся коллективом он много проделал дальнейших операций. Основной его задачей было дать связь и держать ее бесперебойно от рот и ком. батальонов.
Наш полк наступал на Островню, атаки наши повторялись одна за другой. Мы несли тяжелые потери, но дух наступательный был у бойцов велик. В одну из таких атак Разумов среди первых ворвался в Островню, а оттуда доложил по телефону ком. полка о его нахождении в деревне. Командир ему не поверил и удивился мужеству и отваге связистов. После этого населенный пункт остался нашим.
В середине марта невысокого роста черноглазый мужчина 29 лет, похожий на цыгана, появился в роте связи. Это был Разумов, назначенный на должность ком. роты связи. Шустрый исполнительный командир быстро навел порядок в роте и расставил людей по своим местам.
Шли тяжелые бои под Черной. Были тяжелые потери. Людей для работы на линиях не хватало, и все же не было случаев перерыва связи. Повреждения исправлялись быстро. В снежных траншеях, которые прорыли наши бойцы для наступления на Черную, вместе с наступающими шли с телефонными аппаратами связисты Петрова и Лагузин и тянули за собой линию. Время клонилось к вечеру. Ночью был сильный артиллерийско-минометный обстрел нашего переднего края. Много бойцов вышло из строя. Утром следующего дня связисты остались одни в траншее, подняться нельзя, линия повреждена, связи нет. Кругом раненые и убитые. Но приказа об отходе не было, они — коммунистка и комсомолец остаются на поле боя. Лагутин ползет исправлять линию, Петрова по возможности оказывает помощь раненым бойцам. Так они — 2 отважных связиста, воспитанных Разумовым с первых дней формирования, 2 дня и 2 ночи не выходили с поля боя, промерзшие, без пищи, не спавши. Но без приказа — ни шагу назад. Когда была установлена связь с ними, они получили приказ вернуться в подразделение.
Лучшие землянки, которые по приказу командования строилась, были у роты связи. Это признала армейская комиссия. Бойцы Ким и другие получили премии за отличную работу по рытью землянки.
День за днем проходило время. Всякие были переживания на душе, успехи и неуспехи. Все пережили. Проводили тяжелую весну и встретили лето. Связисты, возглавляемые Разумовым, имели отличные показатели и связь во всех операциях работала отлично. Стоял вопрос, о котором он не знал. Выдвижение его на должность начальника связи 528 с.п. Его кандидатура была поддержана и вопрос его назначения был решен. Потихоньку он узнал, но не хотел этому верить, т. к. не представлял себе, как он покинет родной полк, в котором был с первых дней в прошел с ним большой боевой путь. Уговаривали его, что ты будешь в одной дивизии, все равно не хотел с этим мириться и расставаться с боевыми товарищами. Но если это требуется для защиты Родины — вопрос решен. Так нужно, так должно быть.
27 июня разведка ушла на блокировку дзота. Мне итти запретили. Вместе с ком. полка Пшеничным ушел Михаил Разумов. Я его просил взять меня с собой, но решительный отказ и мне предложили остаться здесь и держать с ними связь по радио и телефону. Пожелал им всего доброго. От души говоря, у меня было сильное желание пойти в разведку, такое желание, как никогда. Почему, это я не могу сказать, но сердце рвалось идти туда вместе с командирами. После их ухода я долго сидел, любовался закатом солнца, ярко-ярко светящимися лучами, деревьями, раскинувшими свои сочные ветви. Воздух вначале сухой, июньский, затем постепенно становился влажным. Я вначале думал, почему они меня не взяли на операцию, об ушедших друзьях на операцию и о многом, многом другом. Когда меня позвали, уже совсем стемнело, и я удивился и не заметил, как наступила ночь. Красивая, месячная летняя ночь, приносившая в дни мира столько счастья людям. Но это были воспоминания и мечты.
Мне сказали, что прибыл лейтенант Кошелев на место Разумова, он же должен был с 28 июня вступить на место нач. связи. Он ушел в последний раз в разведку и не звал, что у нас последний день. Я сидел за аппаратом сам и весь эфир был забит, как в всегда, тысячами сигналов. Время уже было близко к часу ночи. Связь работала отлично, говорили только шепотом. Разумов, Пшеничный, Гольдштейн и адъютант Слитков вышли из землянки и направились к блокируемому дзоту, чтобы лично руководить операциями. Впереди всех шел Разумов, в 3 метрах от него шли остальные. Опушка леса до дзота 100 метров. Блокировщики приближались.
Я получил сообщение, что все готово, сейчас начнем. Это сообщил мне мой герой-радист Агафонов. Во время их продвижения по тропке Разумов мурлыкал песенку под нос и вдруг послышались вдалеке 3 минометных выстрела. Быстро приближался вой мин, затем 3 взрыва, 3 воронки и 4 лежащих точки. Слитков подбежал к Разумову. Он уже был мертв. Стрельба не прекращалась.
Командир полка вернулся в дзот и организовал вынос Разумова. Стрельба усилилась и заговорили все виды оружия и все дзоты. Я после мучительного молчания радиостанции Агафонова услышал, что: «Нас накрыли мины. Разумов убит, возвращаемся обратно. Подробности телефоном». Я не могу этому поверить. Сорвана операция и погиб Разумов. Сердце еще сильнее сжалось. Неужели мог погибнуть такой смелый, отважный герой. Уже совсем стало светло, когда его привезли к санчасти. Я туда отправился посмотреть на друга. Вот он лежит все такой же черный. Лицо немного исказилось от смертельных судорог. На обмундировании сырая земля, которая его засыпала при взрыве. Лицо чистое, глаза узкие и продолговатые как у китайца, чуть-чуть приоткрытые. Небольшое выходное осколочное отверстие в груди. Все части тела целы и невредимы. Я переживаю горе. Погиб близкий товарищ, командир.
Вся рота переживает горе, весь полк и вся дивизия. Потеряли в лице Разумова боевого командира. Могила готова. Собрались все подразделения полка. Идет сильный дождь. Выступают боевые товарищи. Батальонный комиссар Киверин, Юровская, политрук роты связи и друг. Все говорят о славных делах командира, о близком товарище и ненависти к врагу. Отомстить за боевого товарища, уничтожить еще больше подлых собак Гитлера. Своим отличным трудом, не жалея крови, а нужно и жизни, отомстить за нашего командира. Раздается троекратный ружейно-автоматный залп в сторону врага и артиллерийский залп по фашистским гнездам.
С горечью на душе уходили с могилы погибшего командира. На могиле клялись отомстить за тебя и мы отомстим подлому кровавому бандиту. На могилу положили большой венок из живых полевых цветов, которые нарвали и сплели его боевые товарищи Петрова и Костанашвили. Бойцы бережно оградили могилу оградой, окопали ее и врезали в рамку фотокарточку Разумова. На могиле столб, на нем висит дощечка с надписью. «Разумов Михаил Дмитриевич, род. 18.09.1912. Погиб за Родину 27.06.42 г.»
Ты погиб герой отважный
За Сталина и за страну.
Мы сил не пожалеем,
Отстоим страну свою.
Прощай, любимый наш товарищ,
Друг родной наш дорогой,
За тебя мстить немцам будем,
Как мстили вместе мы с тобой.
На высоком кургане могила воина-командира. Рядом проходит дорога 500 метров от деревни Поля Ленинградской области.
«Прощай наш герой Миша Разумов. Ты сделал для Родины много, тебя не забудут, твой образ поведет вас на новые подвиги. Память о тебе останется навек».
Петухов Михаил Петрович