Пришли на этот участок 5 августа (1942г). На КП 9 августа я приступила к дежурству и дежурила до 13 августа. 13-го ночью мне говорят: «Ложись спать, потому что ты мало спала» и уложили меня спать в своем шалаше, где жили командир и комиссар полка. Здесь я уснула в 5 часов, они накрыли меня своими шинелями. Потом утром в 7 часов они мне говорят: «Вера, не шевелись, мы будем на тебе завтракать». И вот они позавтракали и пошли на новый КП. Утром 14 августа командир роты приказал нам двигаться вперед. Я и Вера Тихонова пошли вперед. Путь был очень тяжелый: нам нужно было пройти большую поляну, она простреливалась снайперами и минометом. Здесь мы прошли благополучно, перешли переправу, где узнали, что погиб наш командир полка. Командование на себя принял начальник штаба и повел нас дальше. Дошли мы до опушки леса. Весь наш путь обстреливался минометом и снарядами. Здесь, на опушке, мы остановились. От обстрела у нас были раненые. Я стала перевязывать, но у меня не было перевязочного материала, но я на этом не успокоилась. Здесь вблизи был разбитый дзот. Я пошла туда и там был вещевой мешок, в нем было два полотенца и пара нового белья. Я взяла его, разрезала и стала оказывать помощь бойцам и командирам. Потом через несколько минут немцы пошли в контратаку, я осталась одна. Перевязочного материала у меня не было, я не знала, что делать. Потом я увидела погибшего санинструктора, у него была сумка с перевязочным материалом, и я стала продолжать свое дело, потом, когда был ранен начальник штаба – он был впереди – я бросилась к нему. На меня закричал комиссар, почему я пошла вперед? Но я ему на это не ответила. Пока перевязала его, подняла голову, а в метрах 20-ти от нас немцы, а один стоит во весь рост и машет мне рукой. Но я не знаю, что делать. Со мной был один боец, он дал очередь из автомата, и немец залег. Этим моментом мы вынесли капитана Чистякова. Затем был ранен представитель из армии, я его вывела с поля боя и когда возвратилась, то услышала, что нет патронов. Я без звука пошла за патронами. Ходила все время через поляну, которая все время простреливалась минами и снарядами. У меня на спине был коммутатор. Метрах в двух разорвалась мина и осколком разбило коммутатор, у меня был сильный ушиб позвоночника. Когда я встала, то у меня сильно кружилась голова, но я вспомнила, что нужны патроны. Бросилась бежать и набрала у убитых и раненых бойцов патроны, диски и гранаты и потащила их бойцам. Когда я вернулась, то они были очень рады. Потом говорят: «Вон стоит пулемет, его надо вытащить». Мне комиссар сказал никуда не ходить, но жаль было оставить немцам. И я стала тащить, но у меня не хватило силы. Мне помог один боец, потом мы заняли оборону и в 10 вечера немец снова пошел в атаку, но отбивали атаку не наш полк, а соседи. Я снова пошла с ними, хотя мне комиссар приказал никуда не ходить. И вот, когда я перевязывала одного командира, то вели пленного поляка. Он встал передо мной и говорит: «Русь пана». Его толкают в спину, но он не идет. Я очень обозлилась, взяла кусок грязи и бросила ему в лицо, тогда он пошел.
Лебединская Вера Петровна