13 октября 1941 года я и две моих подруги: Рита Когликова и Ира Архангельская, были зачислены в хирургический взвод медсанбата 3-ей Московской коммунистической стрелковой дивизии сержантами м/с после окончания краткосрочных курсов Красного Креста при больнице им. Рейна на Ордынке.
На эти курсы я попала буквально через неделю после начала войны по путевке Москворецкого райкома комсомола на Полянке. Мне тогда было всего 17 лет и я успела окончить только 9 классов 553 школы на Люсиновской улице.
Во время учёбы на курсах Рита, Ира и я по субботам и воскресеньям, а в будни по ночам, дежурили в госпитале на Серпуховской улице (ныне там расположен институт имени Вишневского).
С благодарностью вспоминали мы уже на фронте настоящих медсестер госпиталя, обучавших нас всем премудростям ухода за ранеными…
Наша дивизия после ликвидации угрозы столице в феврале 1942 года была переименована в 130 стрелковую дивизию и направлена на Северо-Западный фронт. Эшелон с медсанбатом и штабом дивизии отправился на фронт 11 февраля 1942 года. Первое крещение дивизия получила у станции Черный Дор. Почти весь 42-ой год дивизия была в боях, отвоевывая у врага метр за метром нашей земли. Особенно тяжёлым было лето 42-го года. По пояс в грязи и воде (кругом болота), терпя лишения из-за бездорожья под огнем врага, наши бойцы стойко удерживали отвоёванные позиции. В медсанбат непрерывно поступали раненые разной тяжести. Помню в августе 1942 года такой случай, когда раненых было так много, что главврач приказал ходячих раненых разместить отдельно в большом сарае и отправиться туда с перевязочным материалом врачу и сестре. Врач был опытным, а сестрой была я. Когда мы подходили к сараю, то услышали из сарая оглушительный хохот. Нам показалось, что этот сарай буквально сотрясается от смеха….
Вошли. Вдоль стен сидят бойцы, кто на чём, а в середине на ящике сидит красивый, загорелый молодой парень в тельняшке с перевязанной левой рукой от пальцев до самого плеча, и заканчивает свою очередную байку… Мы начали работу: я снимала очередную повязку, врач осматривал, говорил что делать… Подошла очередь весёлого рассказчика. Врач достал большие ножницы и отдал мне, чтобы я снизу вверх разрезала бинты и сбросила их в ведро. Рука, включая плечо, была вся сиреневая. Жуткая гангрена… Врач стал делать продольные разрезы руки, я подавала ему из раствора марганцовки стерильные салфетки, и доктор пинцетами закладывал их в разрезы. Потрясённые, мы закончили обработку, наложили повязку… На утро его не стало…
Даже сейчас, когда прошло столько лет, я не могу спокойно вспоминать о молодых ребятах, которые попадали к нам в медсанбат в тяжелом состоянии, а этот парень пришел ведь своими ногами, да ещё веселил бойцов. В медсанбате я проработала до конца 1943 года.