В августе 1942 года 130 сд вышла на новый рубеж фронта в район Сутоки — одним полком (371 сп) с плацдармом на р. Робья, что впадает в р. Ловать, а двумя полками по левому берегу (южному) р. Робья — справа полк Ефанова, слева — полк Чернусских.
Здесь дивизии предстояло перегруппировать силы, активными наступательными действиями (на своем главном направлении — с плацдарма на участке 371сп) перерезать узкий коридор между Старорусской и Демянской группировками 16 немецкой армии и способствовать завершению окружения противника в Демянском котле.
С нашей стороны, по ряду объективных причин, быстрое наступление и продвижение вперед было невозможно. А потому требовалось прогрызать оборону противника методически, отвоевывая у врага метр за метром, и так изо дня в день. 1 сб 371 сп, командовать которым мне пришлось в то время, с приданными и поддерживающими средствами усиления своим боевым порядком находился на самом острие ударной группировки нашей дивизии на плацдарме р. Робья — фронтом на север.
Вот с этого знаменитого плацдарма в августе-сентябре 1942 г. и велись методические наступательные бои по прогрызанию обороны противника. Если в начале сентября и наблюдалось, хотя и незначительное, продвижение батальонов вглубь обороны врага, то уже, примерно к 20 числам сентября, всякое продвижение с нашей стороны, фактически прекратилось. Теперь бойцы батальона вели усиленное наблюдение за противником и снайперы продолжали по одиночным целям увеличивать счет убитых немцев.
Полк Ефанова действительно остался на оборонительном рубеже, а я со своим батальоном (1 сб 371 сп) так же остался на самом острие ударного «клина», т. е. на плацдарме р. Робья в районе Сутоки.
В дальнейшем события развивались в таком плане (излагаю по памяти).
27 сентября 1942 г. днем, после обеда, сначала в небе, примерно вдоль реки Робья, появился самолет-разведчик противника, как обычно мы его «величали» — «рама», а вскоре низко пролетел над нашим расположением самолет-истребитель, который разбросал листовки. В этих листовках противник пугает, что его войска скоро перейдут в решительное наступление с целью выхода на р. Ловать, а также с целью окружения и уничтожения наших войск, находившихся на этом выступе.
В этот же день, примерно часов в 19-20, немцы через свои радиодинамики (громкоговорители) сначала устно передали свое «предупреждение угрозы», а в заключении проиграли несколько русских песен, таких как «Коробейники» и даже «Катюшу».
О действиях противника я немедленно доложил командиру полка т. Дудченко И.И., а комиссар батальона послал политдонесение комиссару полка т. Кагакову С.С.. Тут же, от комполка я получил указание: «Повысить бдительность, стойко и решительно продолжать оборону занимаемого рубежа».
И уже утром 28 сентября с западной стороны послышался шум моторов вражеской авиации. Вскоре по нашему переднему краю обороны батальона открылся ошеломляющий ураганный ружейно-пулеметный огонь. Весь фронт обороны участка батальона затянуло пороховым дымом…
Этот ружейно-пулеметный шквальный налет по нашему расположению продолжался примерно 15 минут. Мы были в готовности твердо стоять на занимаемом рубеже и своими силами и средствами отразить атаку противника. Но, вопреки ожиданиям, немцы на нашем участке к активным действиям так и не приступили в этот день.
В течение всего дня 28 сентября мы на своем плацдарме продолжали вести оборону. Но уже в ночь с 28 на 29 сентября мне по телефону позвонил начштаба 371 сп майор Дмитриев и приказал: «Батальону выполнять роль арьергарда, продолжать удерживать занимаемый рубеж на плацдарме и во взаимодействии с полком Ефанова обеспечить отход(выход) главных сил 130 сд. Одновременно, батальону к рассвету 30 сентября в полном составе оставить рубеж на р. Робья и сосредоточиться в районе КП 371 сп на противоположном берегу.»
Далее в устном распоряжении по телефону т. Дмитриев потребовал: «Отрыв от противника и выход провести с соблюдением всех мер охраны и обеспечения, и так, чтобы противник ни в коей мере не обнаружил наших действий на отрыв и отход.»
Приказ начштаба полка был выполнен в точности и полностью.
К утру 30 сентября батальон в полном боевом снаряжении (все, что могли, забрали с собой: оружие, боеприпасы, и др. снаряжение) сосредоточился в указанном нам районе и по указанию т. Дмитриева организовал круговую оборону и боевое охранение. И надо сказать, что противник в течение всего 30 сентября так и не обнаружил нашего отхода из плацдарма.
С наступлением темноты начштаба 371 сп после заслушивания от некоторых командиров справок-докладов, объявил свое решение: «В ночь с 30 сентября на 1 октября всем оставшимся силам 371 сп, которые здесь сосредоточены, с соблюдением мер боевого охранения и подвижной разведки, по моему сигналу, в походной колонне, повзводно, группами на интервалах зрительной видимости (10-15 м не более), вдоль реки (используя для маскировки прибрежный кустарник) начать выход из так называемого «внешнего» окружения и к утру 1 октября присоединиться к главным силам 371сп, который к этому времени уже вступил в тяжелые бои на новом участке».
Надо отдать должное майору Дмитриеву: с присущим ему хладнокровием он умело справился с возложенной на него задачей — все оставленные на прежнем рубеже силы полка, были присоединены к силам, которые к тому времени находились под командой комполка Дудченко.
В этих тяжелых боях, по сути встречных по характеру для нашей дивизии и сил противника, намного превосходящего нас, воины славной 3мксд(130 сд) проявили массовый героизм.
И вот, примерно через 2 дня, полк Ефанова, так же в ночных условиях вышел из так называемого «окружения» и сосредоточился на указанном ему рубеже в готовности к активным боевым действиям.
О героизме воинов 371сп в этот период можно привести хотя бы такой пример: 2 сб 371 сп под командованием ст. л-та Сидоренко с ходу, после марша 1-2 октября вступил в бой с превосходящим противником и по несколько раз отражал яростные контратаки противника. И вот в один из критических моментов, когда создалась угроза окружения батальона путем обхода его с флангов, когда немцы почти вплотную приблизились к КП батальона, было принято одно из критических решений — вызвать огонь своей поддерживающей артбатареи на себя. И ст. л-нт Андрюничев, командир артбатареи, вызвал огонь на себя.
Контратака немцев была подавлена и опасность окружения была ликвидирована, хотя это обошлось нелегко и батальону. Был смертельно ранен комбат ст. л-нт Сидоренко. Временно командование батальоном принял на себя агитатор полка политрук Альперович, который был вдохновителем и организатором активных действий по отражению атак врага.
За участие в этих боях отличившиеся воины — солдаты и командиры были награждены правительственными наградами.
Этот участок пришлось занимать и мне со своим батальоном, немного отдохнувшим от предшествующих боев. Этот новый участок наши подразделения продолжали стойко удерживать, одновременно совершенствуя его в инженерном отношении, хотя уже в начале декабря дивизия вновь будет вести активные боевые действия в районе Андрюшин Угол, Медведово, Козлово.
Бондарев Михаил Михайлович, комбат 1 сб 371 сп,