Фашистские банды сплошной лавиной, не считаясь с потерями, рвались к столице нашей Родины — к Москве. Все лучшее в партии, в рабочем классе и в крестьянстве осаждало военкоматы с требованием о зачислении в ряды Красной Армии и о срочной отправке на передовые позиции.
Я, несмотря на запрещение наркома, решил отложить исследовательские работы и вместо эвакуации в Свердловск 14 октября 1941 года явился в Первомайский военкомат и записался добровольцем.
15 октября 1941 года нас, добровольцев Первомайского района, перевели со сборного пункта у Заставы Ильича в 416-ю школу, расположенную около Горбатого моста на шоссе Энтузиастов.
В этой школе был организован 1-й батальон московских рабочих Первомайского района. Нас вооружили старыми французскими винтовками образца 1886 года, у большинства этих винтовок были сборные детали, ибо на каждой из них был свой номер. Только через 10 дней, т.е. 25 октября, нам удалось испробовать эти винтовки и оказалось, что большинство из них настолько износились, что попасть в мишень на 100 метров даже с применением станка довольно трудновато. Но ничего, нас это не смущало, мы были уверены в том, что в первых боях добудем себе немецкие автоматы, и с помощью их будем бить фашистских захватчиков.
16-го октября, мы, бойцы и командиры Первомайского батальона, походным маршем прошли через центр столицы и разместились в старом здании Тимирязевской сельскохозяйственной академии, в котором до войны размещался институт механизации и электрификации сельского хозяйства.
Через несколько дней был организован 3-й полк Московских рабочих, в который полностью вошел Первомайский батальон. На первом собрании членов партии после речи комиссара полка выступил пожилой доброволец и сказал: «Товарищи, я не могу согласиться с концом речи комиссара, ибо лозунг «Кровь за кровь» партия и товарищ Сталин выдвинули в качестве минимального требования, рассчитанного на весь вооруженный народ. Мы же, по выражению тов. Щербакова — краса и гордость московских пролетариев, должны на своем знамени написать: «За стакан советской — ведро немецко-фашистской крови». Этот лозунг был принят коммунистами, а затем и всем составом полка и в дальнейших боях он осуществлялся на практике.
В середине ноября наш полк перебросили в Химкинский район.
23 ноября командир полка собрал всех бойцов-женщин — добровольцев (их в 3-м полку было более двухсот), указав на трудности предстоящих боев, походной жизни, предложил всем желающим освобождение от дальнейшего несения военной службы. Это предложение командира полка женщины встретили с таким возмущением и с такой обидой, что сразу же пришлось прекратить разговоры о демобилизации. Ни одна из женщин не согласилась уходить из полка. Многие женщины и девушки, выступая на этом собрании, говорили о том, что они будут биться с врагом во много раз лучше мужчин: «Мы хотим активно в качестве бойцов участвовать в Отечественной войне, без похвальбы заявляем о том, что в непосредственной схватке с врагом сумеем зарекомендовать себя бойцами не только не уступающим мужчинам, а бойцами-героями, резко отличающимися от основной массы мужчин».
Это слово женщины-бойцы подтвердили делами.
Вот о женщинах-бойцах и санитарках мне хочется сказать несколько слов: Мстиславская. Ей более 40 лет. У нее все мысли, все желания направлены на облегчение страданий воинов. Она на поле боя в период ураганного обстрела спокойно и деловито перевязывала раненых бойцов и командиров, увлекая своим примером мужества других.
Лиза Валяева пришла к нам в полк со своими подругами-студентками геолого-разведывательного института. Она быстро изучила минометное дело и проявила себя в боях отличным минометчиком, храбрым бойцом Красной Армии. В бою за крупный опорный пункт немцев — деревня Черная, огневые позиции наших минометных батарей были обнаружены немецкими наблюдателями и на их расположение посыпались сотни мин и снарядов. Земля тряслась как в лихорадке. Все живое на минометных позициях прижалось к земле, спряталось в окопы, канавы и воронки от взорвавшихся мин и снарядов. Только один миномет Лизы Валяевой, направляемый опытной рукой, продолжал систематически обстреливать огневые позиции фашистов. В этом бою Лиза была легко ранена и после двухнедельного лечения возвратилась в полк и снова встала к миномету.
Лида Божевская — студентка геолого-разведывательного института — отважная минометчица. Медаль «За отвагу» украшала ее грудь. После тяжелого ранения она возвратилась в полк и ее оставили работать в качестве телефонистки при штабе полка. Эта работа ей не нравилась, и она почти ежедневно надоедала командиру полка и начальнику штаба просьбами отправить ее в минометную батарею. Но вместо минометной батареи ее направили с группой товарищей в разведку с целью «добыть языка». После трехдневного скитания по тылам врага Лида вернулась не одна, а с немецким офицером — детиной чуть ли не двухметрового роста, которого притащила на своей спине. Плененный Лидой немецкий офицер, пришедший от страха в себя только в штабе полка, от злости чуть не откусил себе язык, узнав о том, что его взяла в плен, привела — принесла девушка, похожая больше на ребенка.
Михайленко Валя — ответственный секретарь комсомольской полковой организации, хрупкая, тонкая, еще ребенок на вид, девушка. Часто в боях своим примером поднимала и вела на врага бойцов, растерявшихся от грохота разрывающихся мин, снарядов и свиста пуль.
Пулеметчица Лаптева, работающая при любой боевой обстановке на своем пулемете также спокойно и методически, как работница швейной фабрики, выполняя любую работу, шьет на машине и от полноты жизненного счастья поет песню. Лаптева под ураганным огнем фашистов спокойно стреляла из пулемета и пела песни о великой жизни советского народа и о ненависти к фашистским захватчикам.
В нашем полку была большая группа работников завода «Серп и Молот». Эти передовики производства, организаторы стахановского движения на заводе, на фронтах в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками проявили себя настоящими героями-патриотами, беззаветно преданными своей Родине.
Вот один из них — тов. Сапфирский, рабочий завода «Серп и Молот», молодой, сильный и всегда веселый человек, постоянно думающий о том, как помочь товарищу. Назначенный в разведывательную роту, он проявил себя достойным бойцом нашего свободного советского народа, бойцом, а затем командиром, который уже в мае месяце 1942 года носил на груди своей орден Красного Знамени и медаль «За отвагу».
Зайцев, тоже работник с «Серпа и Молота». Боевой командир разведывательной роты полка. Это его разведчики под его командованием в ноябре 1941 года сбили немецкий бомбардировщик пулями от винтовок. Он все время своими разведданными обеспечивал полку правильную расстановку сил и разработку правильного плана боевых операций. Погиб в боях под деревней Черной.
Майор Ганенков — пожилой человек из запаса. После ранения Пшеничного, командиром полка был назначен Ганенков. Несмотря на мягкость характера и девичью скромность, был решительным и храбрым командиром. В одном из боев под деревней Лунево он был тяжело ранен разорвавшейся вблизи миной и увезен в госпиталь. Бойцы и командиры тяжело переживали эту утрату. Где теперь товарищ Ганенков?
Комсомолец Щавелев. Комсорг полка Щавелев был всегда в передовых подразделениях полка и своим примером, мужеством и отвагой в самые трудные моменты боя увлекал бойцов вперед к фашистским укрепленным рубежам.
В одном из упорных боев под ураганным огнем фашистских минометов и автоматов бойцы прекратили продвижение вперед, залегли и окопались в снегу. От энергичного нашего наступления зависела жизнь многих бойцов и командиров, возвращавшихся после операции в тылу врага. Посланный мною Щавелев, несмотря на ураганный огонь противника, примером, убеждением, а иногда и принуждением собрал растерявшихся бойцов и повел их на решительный штурм фашистских укреплений. Фашистские громилы дрогнули и убежали. Наши части из боевого рейда в тылу врага, воспользовавшись этой паникой, благополучно, почти без потерь, вернулись в свои подразделения.
Этот геройский поступок Щавелева с учетом всех прежних боевых подвигов заставил командование полка представить его к правительственной награде. Но вместо ордена Щавелев получил 10 лет тюремного заключения и лишен звания среднего комсостава. Причиной такого резкого изменения судьбы Щавелева было следующее событие: наш полк несколько раз неудачно пытался выбить противника из хорошо укрепленного населенного пункта — Островня. В одном из таких неудачных боев боец Щавелев, с организованной им на поле боя небольшой группой, ворвался в деревню, но своевременно не поддержанный другими подразделениями принужден был отводить свою малочисленную группу на исходные позиции. Щавелев, огнем из автомата прикрывая отход храбрецов, начал отползать только после того, как убедился в полной безопасности отошедших товарищей. При отходе на исходное положение Щавелев заметил глубоко в снегу раненого осколком мины в живот своего товарища детства и учебы. Все его попытки утащить товарища с поля боя не увенчались успехом, ибо вывалившиеся внутренности зацепились за какое-то препятствие и начали примерзать. Смертельно раненный товарищ пришел в себя и начал просить Щавелева не трогать его, не причинять ему напрасно мучительных болей и дать ему возможность скорее умереть.
Немцы все ближе и ближе приближались к Щавелеву и его смертельно раненному товарищу. Щавелев не выдержал жалобных стонов товарища, зная о зверствах фашистов, помог товарищу застрелиться. За такое действие Щавелев был отдан под суд, ибо он должен был, не считаясь с просьбой товарища, несмотря на его болезненные крики, утащить его с собой. Отбывать десятилетнее наказание Щавелеву предложено на фронте простым бойцом. В первом же бою Щевелев проявил себя снова героем, вынес с поля боя трех тяжело раненных бойцов и почти из рук немецких зверей вырвал раненого командира. Командиры роты и батальона возбудили ходатайство о снятии судимости с тов. Щавелева, но вновь назначенный комиссар Гольштейн отказался подписать ходатайство, мотивируя тем, что слишком рано говорить о помиловании. В дальнейших боях Щавелев еще несколько раз проявил себя героем и его восстановили в правах и наградили…».
СТУКОВ — доброволец Сталинского района, в дальнейшем секретарь полкового партийного бюро. Он быстро завоевал любовь и уважение бойцов и командиров и своим примером, беззаветной преданностью и любовью к Родине не один раз поднимал бойцов на фашистские укрепленные позиции. Стукова в период боя можно было найти только в самых опасных и на самых решающих участках сражениях. Он своим спокойным голосом ободрял бойцов и почти всегда первым бросался в самую гущу боя, бросался, не оглядываясь назад, ибо был уверен, что все бойцы пойдут за ним. Шальной осколок мины сразил этого любимого всеми товарища, многие не могли удержать хлынувших из глаз слез.
Я не могу в коротком сообщении из дневника вспомнить всех боевых товарищей, погибших в борьбе с фашистами, так и здравствующих поныне! Я хочу несколько слов сказать о музыкантах нашего полка. Музыканты в полку для непобывавшего на фронте кажутся людьми, не участвующими в боях, а только веселящими бойцов, находящимися на отдыхе во втором эшелоне. Такое мнение не отвечает истинной действительности, ибо музыканты активно участвуют в бою, выполняя ответственную боевую задачу. Музыкант в период боя — это санитар, выносящий с поля боя убитых бойцов и командиров и снаряжающий их в последний путь. Немецко-фашистские звери на трупы убитых наших бойцов смотрели как на источник наживы и без боя уносить их не позволяли. Музыкантам приходилось каждый труп убитого отвоевывать. В наступившую после боя ночь все музыканты, руководимые своим дирижером, тихо и с большими предосторожностями подбираются к немецким укрепленным пунктам и, привязав к себе тело убитого, также тихо и незаметно относят трупы в безопасное место. В этой работе, почетной и боевой, нужно уметь передвигаться незаметно, иметь крепкие нервы и любить не только живых, но и мертвых бойцов.
Начавшийся рассвет приносит фашистам большое разочарование: вот тут, рядом, метров 10-20, лежали трупы бойцов в теплых валенках и меховых полушубках, а теперь теплые валенки, полушубки и шапки, которые немцы считали своими — унесены вместе с телами бойцов. Музыканты незаметно подобрали трупы, винтовки, пулеметы, не оставив ничего советского этим бандитам.
У нас в полку особой виртуозностью игры на духовых инструментах отличались т.т. Банников, Григорьев, Антонов и Владимиров, и они же проявляли величайшую храбрость, отвагу и умели выносить тела убитых из-под самого носа противника, несмотря на ураганный пулеметно-минометный огонь. Они герои, потому что идут в одиночку, ползут не к живым, а к мертвым товарищам, ползут, ежеминутно рискуя потерять свою жизнь. А вечером, после дневного отдыха, они снова развлекают в тылу раненых, выздоравливающих и отдыхающих бойцов, командиров и политработников.
Ершов Б. П., 10. 10. 1957 г.