16 октября, когда была паника, мы работали как обыкновенно. Вдруг приказ вышел: заводы и фабрики остановить и спасать Москву.
Я пошел на завод за получкой. Денег не получил. Мне сообщили:
— Вас вызывают в школу №420 по Старообрядческой улице.
Я пошел туда и так там и остался.
Когда я пришел, там уже были некоторые наши товарищи с завода. Говорят:
— Ты или в тот кабинет, тебе расскажут.
Пошел,
— Вы откуда?
— С завода «Серп и молот».
— Какие с собой документы?
— Воинская книжка, паспорт, профбилет.
— Хорошо, давайте воинскую книжку.
Отдал воинскую книжку.
— Вы можете быть свободны полчаса, это вам срок на сборы. Идите домой, забирайте вещи, на пять суток продуктов и обратно сюда.
— Я за такое короткое время не смогу вернуться, потому что далеко живу.
— На больший срок мы вас не отпускаем.
Я так и остался. Семья ничего не знает, ждет меня с получкой. Они деньги получили уже без меня.
Мы собрались в этой школе, сразу занялись укомплектованием, формированием, подбирали людей. Сразу все не могли притти. Кто пришел утром, кто вечером, кто на другой день.
Меня сразу же зачислили в роту, во взвод, сказали, кто командир роты, кто командир взвода. Мы там переночевали, нам выдали обмундирование и оружие: винтовки, патроны. Утром часов в 11 нас отправили в Останкино. Шли мы пешком. Настроение было хорошее, бодрое. Люди шли с охотой.
В нашей роте были рабочие нашего завода и рабочие других заводов. Вначале я попал в 1-го роту.
В Останкино нас перевели в Тимирязевскую академию. Там мы переночевали одну ночь. После этого пошли в Химки копать противотанковые рвы. Но там нам не пришлось быть, нас перевели в противоположную сторону, в деревню Новая Лужа. Там мы занимали оборону. Это было уже в ноябре, после Октябрьских праздников. Мы находились, в санатории им. Воровского, в районе завода им. Войкова. Мы стояли в наряде, в карауле, ждали под праздники большого нападения. На самом деле даже тревоги не было. Там, за деревней в землянках, которые мы сами сделали, мы пробыли до 26 января 1942 г.
Здесь был еще полк — 3-й рабочий полк. Здесь в январе был сбор на отправку. Наш полк погрузили в эшелон. Я с этим полком покончил, больше в нем не участвовал. Я был признан комиссией негодным к строевой службе. Меня отправили в другую часть — в 212-й запасный стрелковый полк. Там я побыл немного.
Сформировалась новая часть — 818-й батальон аэродромного обслуживания. Я попал в этот батальон /БАО/. Находились в Козельске Смоленской области. Там я был в роте связи — у нас была рота связи — работал по линии надсмотрщиком.
Из этой части меня в числе человек 60 откомандировали в другую часть. В Москве формировался 116-й отдельный полк связи. Нас туда и направили.
Мы приехали в Москву 24 апреля 1942 года. Здесь мы сформировались и эшелоном 20 мая 1942 г. поехали на Кубань.
Приехали мы на ст. Тихорецкую, выгрузились, привели в порядок свое хозяйство. Пробыли мы там немного, оттуда пошли в Павловскую станицу. Там пробыли недели две. Особых боевых действий не было, больше проходили подготовку, занимались. Обслуживали один аэродром самолетов У-2.
Оттуда мы выехали в г. Сальск Ростовской области. В Сальске у нас пошла работа по-настоящему. Мы развернули узел, давали связь. Наш полк обслуживал 51-ю армию.
В Сальске мы немного побыли. Немцы стали нажимать. Мы пошли в Зимовники Сталинградской области. В Зимовниках мы развернули узел — давали связь одной из дивизий 51-й армии.
В Зимовниках мы пробыли дней 10. Я был в 1-м взводе. В роте связи было 3 взвода. Нам давали отдельные задания, например: выехать в г. Котельников развернуть узел. Мы туда поехали, приступили к работе, копали траншею для землянки, уже выкопали, начали делать сооружения, и вдруг тревога: давайте собираться. Мы собрали свое имущество, часть погрузили в машины.
У нас были две пары лошадей. Лошади попали в плен.
Из Котельникова мы прибыли снова в Зимовники Сталинградской области.
Наша рота участвовала в наступлении под Садовниками. Мы давали связь одной дивизии. Мы были на этой стороне, а Садовники внизу, речка там была. Когда пошли поверять линию, обнаружили обрыв линии. А там в большинстве стояли румынские части. Мы заметили, что неприятель нас обнаружил и открыл по нас огонь. С нами был командир роты Главан.
Когда мы увидели, что неприятель нас обнаружил, командир роты говорит:
— Там их немного.
Мы взяли оружие, взяли гранаты, винтовки, автоматы, у кого карабины, и пошли туда. Командир роты берет карабин, тут его ранило в руку. Потом еще два бойца были ранены, но все же мы сдержали наступление, мы по-прежнему продолжали давать связь.
Потом мы позвонили в другую часть, пришло подкрепление, и мы отогнали неприятеля из этого села на ту сторону реки.
Я с 51-й армией’ воевал все время, участвовал в боях за Мелитополь, Поневеж, Севастополь, Митаву.
Из Мелитополя нас отправили на Турецкий вал в деревню Константиновку. Потом нас переправили на Сиваш.
Когда в 1943 году началось наступление, мы перешли переправу и пошли в Крым, в Симферополь, были в Джанкое, находились в деревне Сюгортанс.
Когда Крым освободили, мы погрузились в эшелоны и переехали под Гомель, затем снова эшелоном переправились под Полоцк. Под Полоцком выгрузились, освободили Митаву, Поневеж, Каунас. Потом мы перешли в Латвию.
Последнее время мы находились под Прекулями. Отсюда я демобилизовался в 1945 г., уже после окончания войны.
Многие мои друзья погибли. От нашего взвода осталось два человека.
Когда Севастополь освободили, нам приказано было сматывать свое хозяйство. Мы выехали. Штаб находился в Юрташа, а наш первый взвод находился все время на передовой.
Мы погрузили все хозяйство, выехали на главное шоссе, которое идет от Севастополя к Симферополю. Одна машина испортилась. Собралось очень много машин. Шофер той машины, что испортилась, зажег фары. Немцы в это время сделали налет с воздуха. Три машины были разбиты. В одной из них находился весь наш взвод. Там же находился и командир взвода лейтенант Скопин.
Машины шли тихо. Я с одним товарищем Шачковым сошли с машины. Я говорю:
— Мы с тобой немного походим, они далеко не уедут.
Мы отошли, покурили, в этот момент прямое попадание в нашу машину. Если бы я на машине сидел, и меня бы не было.
Еще один эпизод: в Латвии мне дали задание отвезти пакет в одно место. Нужно было срочно связаться. В нашей части было подразделение подвижных средств, которое возило пакеты на нп.
Я взял коня, приехал в одно местечко, на это местечко как раз очень сильный налет. Я заметил самолет — не то наш, не то немецкий. Гул слышу. Смотрю — начинает пикировать. Я с коня слез, держу за повод, а сам в кювет. Он из пулемета по моему коню. Моего коня убило, я остался жив. Я снял седло, уздечку, нашел попутную машину и на попутной машине доставил пакет.
Степанов А.У, 18 июля 1947 г., крановщик мартеновского цеха завода «Серп и молот», 1904 г. р.